Это просто дворнячьи наблюдения....не больше не меньше
...
Как считаете, кто способен сделать дворника счастливым? Некусачие собаки? Электрометла? Или чистоплотные прохожие? Скажу вам честно, есть кое-кто, способный доставить мне большее удовольствие, чем все крутые приспособления. Хотя я даже никогда его не видела. И вряд ли увижу. (хотя, тут можно поспорить)
Чаще всего он бывает не щедр со мной, но вот, в один прекрасный день у него становится хорошее настроение и ему хочется размять пальцы, что бы принести мне счастье. Он начинает ковырять дыру в небе, что бы взглянуть на меня и порадоваться. И из этой дыры на землю начинают сыпаться пушистые белые снежинки. Их бывает так много, что я счастлива и танцую.
Вот сегодня был один из таких дней. Хотя, ждал он меня всю ночь и пускал в окно и на дорогу свои ...снежинки. Когда я вышла из дома, то увидела, что эти маленькие дряни  нападали по колено.   Боже, как замечательно!" - воскликнула я. И пошла нагребать большие сугробы. Вот это самое замечательное, в моей работе - нагребать сугробы. Потому что потом в них можно завалиться и заниматься своим любимым делом - Думать И Мечтать. Нигде так клево не думается, как в сугробе. Недавно я придумала специальное устройство для мягкой посадки самолетов. Оно будет вырабатывать много сладкой ваты и самолет при посадке должен целиться именно туда. А когда он благополучно приземлится, то все пассажиры будут рады поесть сладенького после полета. А пилотов никогда не будут ругать, что они разбили самолет и вычитать из их зарплаты его стоимость.
А еще я придумала такую штуку, которая будет уничтожать мусор, как только он падает на землю. Можно будет спокойно ходить и свинячить, как это любят делать мои горожане, а мусора не будет. Мне потом рассказали про закон сохранения энергии и долго доказывали, что так нельзя. Типа, куда этот мусор будет деваться? Или хотя бы пепел от него?  А по-моему можно, потому что сам закон звучит очень глупо: Если где-то нет кого-то, значит кто-то где-то есть. Мне кажется, не всегда он действует. Хотя проект все же пришлось оставить на доработку.
Ну и еще много всяких полезных вещей придумала: хитрую приспособу для Бэтмена, что бы он мог становиться невидимым; специальные очки, которые когда надеваешь, то все кажутся красивыми; ботинки, которые сами снимаются, как только ложишься в них на кровать (это, правда тоже пока в доработке).
Но больше, чем думать, я люблю Мечтать. Я мечтаю, что здорово было бы, если цвет у неба менялся в зависимости от дня недели. Например, в понедельник -  синее, во вторник - коричневое, но светлое, в среду желтое и т. д.
Или вот, недавняя моя мечта: что бы у меня был плот и можно было плыть на нем по реке и течение такое спокойное и я плыву и смотрю на небо...то синее, то коричневое, то желтое.
А еще мечтаю про маяки, но не которые на море, а которые в людях. Что бы по ним можно было находить сразу всех. Вот мой любимый - маячок мигает. Вот лучший друг - маячок мигает.  Тогда никто бы не ошибался и все были бы рады. Потому что лучше сразу найти и радоваться, чем вечно сомневаться.
Ну а самая моя большая мечта..вы сами знаете, какая. Что бы все хорошие люди однажды собрались и поубивали всех плохих)))

ТИМ.
...
...я не могу сказать, что я какая-то особенная. Просто никогда меня не тянуло к людям и это чувство пользовалось взаимностью. Однако...
Как-то однажды ко мне приблудился Артёмка. "Приблудился" в данном случае самое удачное слово. Артёмке было 13 лет и он искренне считал это не очень счастливым числом. К слову сказать, он ненавидел собственное имя и величал себя Тим. Про себя я называла его Артёмкой, и он очень злился, когда я оговаривалась вслух.
Тим приходил ко мне в дом, терзал мою старенькую гитару, съедал недельный запас сладкого и иногда снисходил до разговора со мной. Он мне объяснял как устроено мироздание и почему никто никогда не пойдет делать добро без стимула. Он сидел в кресле, поджав ноги, отсвечивал сбитыми коленками и размахивал банкой сгущенки. Он любил проделывать в ней одну дырочку, высоко запрокидывать голову и, зажмурившись ждать сладких капель. Я объясняла ему всякие законы физики и предлагала проделать вторую дырку. А он мне отвечал:
- Вот ты выросла дылдой, а соображения никакого.
Я тушевалась, примолкала и наблюдала за Тимкиной философией.
- Ты знаешь вот, как умирают киты?  Они стареют, обрастают ракушками и не могут всплыть, что бы подышать.
Мне было жалко китов. Мне это казалось даже несправедливым. Не всплыть из-за каких-то ракушек. Я почти представляла себя задыхающимся китом.
- Ты знаешь, сколько у тебя шагов получится, если ты пройдешь километр? Я однажды считал, но сбился. Мне скучно всегда считать, ко мне мысли пристают.
Я потом ни день и ни два считала свои шаги, но почему-то тоже сбивалась. Даже не смотря на полную неприставучесть мыслей.
- А что будет, если вдруг все люди на планете начнут разом крутить часы в обратную сторону? А? Балда ты. Они не начнут, есть же младенцы, им нужно расти. Они крутить не будут.
Я очень жалела, что в этом мире есть младенцы, которые не умеют крутить часы, потому что им нужно расти. Мне нужно было время назад.
Была у него одна особенность, которая меня порой раздражала. Увлекаясь разговором и что-то мне доказывая, он дергал нижнюю струну на гитаре. Самую тонкую. Дзинь. Дзинь.
У него был голосок звонкий, еще даже не ломающийся и это сочетание треньканья струны и его задора доводило меня до исступления. Но отобрать у него гитару мне просто не хватало духу.
    От Артёмки я впервые услышала про игру под названием "собачий кайф". Наркотик, который не требует денег. Бесплатная эйфория, которая способна скрасить жизнь и не вызовет привыкания и физической ломки. Нужно просто некоторое время дышать как собачка часто часто, а потом пережать сонную артерию на шее. Самостоятельно это сделать сложновато, но ведь существуют друзья. Они увидят, когда уже хватит и отпустят удавку.
Тим рассказывал, что после этого наступает такое неземное ощущение счастья. Сам он пробовал это всего пару раз, но не для того, что бы получить кайф. Просто после удушения наступает кислородное голодание, а когда отпускают удавку, то кровь резко поступает в мозг.
- Это просто стимуляция серых клеток. Дзинь. Я чувствую, что иногда не могу додуматься до простых вещей, мне нужно как-то подстегивать свой мозг. Дзинь. У тебя вон сколько тетрадок и конспектов. Дзинь. Все записываешь. Дзинь. А я мужчина, мне унизительно писать. Дзинь. Я должен все помнить. Дзинь.
Я представляла себе полузадушенного Тима в кайфе и мне становилось не по себе. Слова "уговаривать" и "переубеждать" совсем не вязались с ним, а больше я не знала что сказать.
И у меня тогда было в жизни слово под громким названием "трагедия". Я проклинала всех младенцев и чувствовала себя старым китом. И я совершенно четко знала, что этого оракула с липкими пальцами мне не спасти.
Как-то он пришел совершенно удрученный и грустный. Я открыла ему дверь, он шагнул в квартиру и стал топтаться на пороге. Потом, будто что-то для себя решив, он прошел на кухню и стал рыться на полках. Выудив банку сгущенки, он взял консервный нож и пробил в ней дырку.
- Видишь, какая история. Я теперь никому не могу доверять.
Потом морщась, словно от боли, он проделал вторую дырку в банке и глянул на меня.
- Иди, посмотри.
Отодвинув горловину водолазки, он запрокинул голову. На маленькой шейке красовалась страшная синяя полоса. Это казалось таким противоестественным, таким страшным, что у меня перехватило дыхание.
- Еще друзья называются.
Его голосок на мгновение дрогнул.
- У меня зимой день рождения, свяжешь мне шарфик? Меня мамка к бабке в деревню грозится отправить, но к зиме приеду.
Это была наша последняя встреча, я больше не видела Тима.
Недавно на сайте одноклассников и одногруппников я случайно нашла Маринку, Тимкину сестру.
Моего прекрасного философа нынче величают Артёмом Анатольевичем, советуются с ним по всяким важным вопросам и называют финансовым директором. А я все вспоминаю его запрокинутую голову, зажмуренные глаза и слышу:
- Балда...вот выросла, а соображения никакого...

Мы тогда все же были новичками. И в изменах и в переступании. Я спросила его про измены и все такое. Он ответил никак. То есть, вообще никак. Не было ничего у него. А еще он сказал, что много лет у него вообще ничего не было. Меня такое сразило просто. Хотя, подумалось, что может врал.
Я даже не знаю с чего началось все. Просто была так занята своими мыслями, что не заметила его опять у своих ног. Я была слишком занята своей совестью, что бы заметить как оказалась в его руках. (Вот видите, я опять себя оправдываю)
Ну и конечно, поцелуи и объятия, и какое-то, я бы сказала, болезненное чувство страсти. Какое-то непонятное восхищение мной, такой обычной. Я ведь самая простая, разве что глаза у меня красивые, а так....все остальное совершенно обычное. Я наверное и клюнула именно на это...на восхищение. Только не подумайте, что я страшна как смертный грех или мной никто не восхищается. Но его восхищение было каким-то ...свежим, что ли. Конечно, дома от мужа это слышать в порядке вещей, как кажется.
- Я тебя люблю.
- Я тебя тоже.
Это просто слова. Они произносятся изо дня в день и кажутся...ну, привычными что ли.
Он сказал, что нужно наверное перейти на диван, там будет удобней, чем на табуретке.  Сидеть мне так будет удобней. Понимаете, просто сидеть. Он не знал, как подступиться. И я тоже не знала.
Знаете, почему такие романы лучше всего заводить поздней осенью или зимой? Правильно - из-за освещения. Никогда не будет в комнате темно, если на дворе лето в самом разгаре. а если не будет темно, то будет все видно. Вы понимаете, о чем я?
Я легла на диван и он рядом. Вели себя как подростки, которые твердо решили избавится от девственности, но не знают как это сделать. Такие поцелуи и обнималки. А еще он повторял:
- Не молчи, скажи что-нибудь...
А меня это повергало в еще больше молчание. А еще было просто убийственно светло. Мне казалось, что буквы огненные зажгутся на его белых обоях, если я что-нибудь невпопад... И стены обрушатся. Или еще что-нибудь  случится.  А в голове вообще было пусто.
Ну и потом он меня сгреб просто в охапку. Это даже не объятие было, а какой-то крик. Я громче ничего не слышала при любом молчании. И как-то так получилось, что счастливей меня в тот миг просто не было. Так бывает, когда складываешь головоломку и ничего не получается, а потом в какой-то момент отчаиваешься и бросаешь все. А потом смотришь на сложившуюся картинку. Само собой.
А я притаилась, потому что вроде поняла все. Я вот ради этого момента все делала. Я даже жила ради этого. Мне так тогда казалось.
И потом он вызвал мне такси и поехал вместе со мной. Сказал, что хочет посмотреть, как я в подъезд вхожу. А я, после того, как в вошла в этот самый подъезд, домой просто не смогла сразу зайти. Мне нужно было протрезветь (не от коньяка, конечно, нет) от него.
Я себе опять оправдания искала. Хотя и не было ничего. То есть, действительно не было. И я тогда еще как-то про себя истерически посмеялась, что если нет проникновения, то нет и измены. Но уже тогда знала, что дальше все будет. И я сама буду искать моменты и удобные встречи.
А когда он мне позвонил на следующий день, я была в этом почти уверена.
(продолжение следует...)